Никакая торговля не является свободной. Смена курса, борьба с Китаем и помощь американским рабочим - Robert Lighthizer
Я был знаком с Дональдом Трампом с 1980-х годов. Этому способствовала его яркая личность. Будучи молодым юристом, я часто ездил в Нью-Йорк на шаттле Трампа. Я был знаком с Trump Towers и другими его имущественными интересами в Нью-Йорке. Но это письмо к Америке, опубликованное в New York Times, Washington Post и Boston Globe и оплаченное лично Трампом на сумму около 100 000 долларов, стало одним из первых случаев, когда я обратил на него серьезное внимание по вопросу торговли. Я понял, что его инстинкты схожи с моими. В течение последующих десятилетий я поддерживал его высказывания о торговле и вреде, наносимом нашей стране несправедливым импортом.
Сразу после приезда в Джорджтаун я начал понимать, что отстаивать американские интересы в сфере торговли - не самое популярное мнение в Вашингтоне. Это правило в еще большей степени распространялось на Нью-Йорк и его финансовые и инвестиционные интересы. На нашей стороне были защитники интересов рабочих, но иногда мало кто еще. Просвещенная позиция была стандартным неоклассическим аргументом в пользу свободной торговли. Так было и во время предвыборной кампании 2016 года. Любая другая позиция, кроме полной поддержки свободной торговли, рассматривалась как возврат к протекционизму и изоляционизму, а также как приглашение к торговым войнам. "Изоляционизм - это рецепт полного провала", - сказал в то время профессор Гарварда и советник Клинтон Николас Бернс по поводу торговой политики Трампа.4
Сторонники свободной торговли уверяют нас, что Соединенные Штаты станут намного лучше и сильнее, открывшись для торговли. Беспокойство за американских рабочих и общины, по их мнению, недальновидно. Новые рабочие места появятся в новых отраслях, которые будут развиваться. Рабочие переедут в новые места. Государственное обучение рабочим специальностям решит все оставшиеся проблемы. Все наладится, говорили и продолжают говорить они. К тому времени, когда стало очевидно, что не все получается и что многие сообщества несут разрушительные расходы, большинство людей в Вашингтоне не очень беспокоились, потому что все это происходило где-то далеко, с людьми, которых они не знали. Ничего полезного нельзя было сделать, чтобы сдержать прилив неумолимых рыночных сил. Этому, конечно, способствовал тот факт, что многие представители вашингтонских торговых ассоциаций стали гораздо больше заботиться об интересах импортеров, чем американских производителей. Деньги лоббистов были на стороне свободной торговли.
За годы наблюдения за высказываниями Трампа по вопросам торговли я пришел к убеждению, что у него хорошая интуиция. В преддверии президентских выборов 1988 года обсуждалась возможность того, что Дональд Трамп будет баллотироваться в президенты. В том году я был заместителем председателя предвыборной кампании сенатора Доула и в этом качестве следил за развитием событий. Я был очень хорошо осведомлен о Трампе и его критике нашей несправедливой торговли с Японией. Я выступал за то, чтобы сенатор Доул придерживался аналогичного курса в вопросах торговли. В 1989 году Трамп дал известное интервью Дайане Сойер, в котором он призвал ввести 15-20-процентные тарифы на импорт из Японии, чтобы взять под контроль торговый дефицит. В книге 1990 года "Выжить на вершине" Трамп изложил свою философию торговли, а в последующих книгах, включая "Америка, которую мы заслуживаем" (2000), эта философия была расширена по аналогичному принципу.
Когда в 1980-х и 1990-х годах проблема международной торговли сместилась от Японии к Китаю, сместился и фокус Трампа. В это время изменился и мой взгляд на торговлю. Для тех из нас, кто был обеспокоен потерей рабочих мест и дефицитом торгового баланса, было очевидно, что растущая проблема с Китаем - это гораздо более серьезный вопрос, чем существующие проблемы с Японией. В связи с этим я все больше следил за тем, что говорил Трамп. Он не только понимал глубинные проблемы, с которыми мы сталкивались в торговле в то время, но и был практичным решателем проблем. Он был знатоком, артикулированным и страстным в вопросах торговли, которые я считал ключевыми.
Моя юридическая практика в 1990-х и 2000-х годах была в основном направлена на представление интересов американских производителей (в основном сталелитейных компаний) в исках против иностранных производителей, наводнивших наш рынок дешевой, недобросовестно продаваемой продукцией. Мы использовали законы, предусматривающие наказание за демпинг и субсидирование иностранных производителей. По сути, после судебного процесса на импортную продукцию накладывалась пошлина, чтобы компенсировать несправедливое преимущество. Эти дела обжаловались во внутренних судах США, а также в процессе разрешения споров в ВТО в Женеве. Становилось все более очевидным, что решения ВТО слишком часто не основывались на тексте торгового соглашения и шли вразрез с нашим национальным законодательством. Проблемы нечестной торговли не решались в ВТО. Более того, она только усугубляет ситуацию.
После 2000 года Китай превратился в растущую проблему: обширная государственная собственность, огромные государственные субсидии, закрытый внутренний рынок, манипуляции с валютой, безудержное воровство интеллектуальной собственности и все остальные меркантилистские методы. Дефицит торгового баланса вырос до беспрецедентного уровня. Мы позволяли Китаю, иностранному противнику, использовать все формы спонсируемой государством и организованной правительством нечестной торговли, чтобы добиться положительного сальдо торгового баланса в 270 миллиардов долларов и при этом отнять у США рабочие места. Именно в эти годы американские рабочие столкнулись с тем, что экономисты позже назвали "китайским шоком".5 Он был настолько сильным, что даже обычные защитники торговли начали немного нервничать.
Глубокая рецессия после финансового кризиса 2008 года - единственное, что помогло сократить огромный дефицит торгового баланса. Но этого было недостаточно. Мы находились на неустойчивом пути, и ни у кого в то время не было плана, как с этим справиться - за исключением, возможно, Дональда Трампа. В 2011 году, когда пошли разговоры о президентской гонке Трампа, я написал в газете Washington Times статью, в которой доказывал, что его взгляды на "жесткую политику в отношении Китая" во многом отражают исторические корни американского консерватизма и Республиканской партии. (Мы обсудим эту историю в главе 3.) В конце концов, конечно, нам пришлось ждать до 2016 года, пока не состоялась президентская кампания, которая в итоге изменит историю нашей страны в области торговли и, по сути, вернет нас к нашим корням.
Кандидатура и президентство Трампа
В ходе предвыборной кампании
